Том 3. Лица - Страница 104

104

Половой скалит зубы, мотает головой.

Левша (громче). Чаю, говорю, ну? Немырь ты этакий! Чаю пить с дороги желаю – понял?

Половой. Донтандерстэнд.

Левша. Дон-дон-дон! Долдон, больше ничего. Нет, чтоб по-нашему, это самое, по-русски: и просто и всякому, вроде, понятно, а то: «дон-дон-дон»… Ну – есть, снедать, трескать, лопать, жрать – понял? Кала-мала-балагам-гам! (Щелкает зубами, показывает пальцем себе в рот.) Понял?

Половой. Ее, ее.

Левша. Бес – истинно! Чистый бес. Сообразил вроде, как, слава Тебе, Господи! Ну, и чудак!

Половой. Сами вы чудаки. Раз мы англичане – так нам с вами по-русски никак нельзя. Неуж не понимаете?

Уходит. Левша, пока нет Полового, любопытствует, заглядывает под скатерть, колупает тут-там скамью. Нажал какую-то пружинку – и вдруг стол начинает уезжать, снова из стены лезет на Левшу кнопка. Левша струсил, одной рукой старается удержать стол, другой отпихивает кнопку. Опять трезвон, стол останавливается, входит Половой с блюдами.

Половой. Ситдаун! (Подает хлеб – вроде громадного кулича.)

Левша. Сит-на-ай? Оно хотя-хоть, но ежели у вас это ситный, какие же у вас куличи?

Половой ставит на стол блюдо с пудингом и зажигает ром.

Ах ты, черномазый, ты это что ж такое?

Половой. Пудинг.

Левша. Студень? Хорош студень – полыхает! Нет, это, брат, может быть, у вас черти в пекле этакий студень жрут… технически… А я – не знаю, чтоб это нам можно есть. Это самое… кромя… дак и внутри еще загорится. Неси, неси от греха подальше! (Сует блюдо обратно.) Ну, неси! Иси, тубо!

Половой уносит. Левша колупает пальцем одно, обнюхивает другое – отхватил ломоть ситного и, осенив себя крестным знамением, начинает его уплетать – на ходу: надо скорей поглядеть, как тут и что у англичан. Повернул какую-то вертушку – потемнело, опять повернул – светло, повернул еще раз – весь свет потух, в темноте – искры, грохот.

Левша (в ужасе). Эй, Силуян – наших бью-ут!

Из трубы вываливаются англичане.

Химик-механик. Это кто ж это здесь разделывает? Погасите этот адский пламень! (Все кончается, зажегся свет. Левше, похлопывая его по плечу.) Ничего, ничего! Не бойсь! Мы (на себя) – аглицкий, ты (на Левшу) – русский мастер, мы – камрады, понимаешь?

Левша. Оно хотя-хоть и конечно… Кому рады, а кому и не рады.

Химик-механик (ставит в уголку шкатулку, прикрывает ее шляпой. Мастера – за рукав в сторонку). Первым делом – мы ему жидкого хлеба (щелкает себя по шее) – глядишь, язык и распояшет. (Левше.) Ну, камрад, выпить вам – погуще воды этого самого – желательно? (Щелкает себя по шее.) Понимаешь?

Левша (нахлобучивает картуз, сжимается). Понимать-то мы это самое, хотя-хоть и понимаем…

Химик-механик. Садись, садись, камрад, чего там! Для встречного разговору без хлебной слезы нельзя.

Лезет из стены кнопка. Химик-механик нажимает ее, трезвон, вбегает Половой.

Ну-ка, Половой, спроворь-ка нам графинчик да закусочки на троих!

Половой. Слуш-с-с! (Убегает.)

Химик-механик (Мастеру – важно). У вас сколько?

Мастер. Без четверти.

Химик-механик. И у меня без четверти. Благодарим вас.

Левша (тем временем осматривает Мастера, щупает платье). Ишь ты, жилетка-то тужурная! Тц… технически! Аглицкое, небось, сукнецо-то?

Мастер. А то ништо? Известно, аглицкое, морозовское.

Химик-механик (наливает). Ну, камрад, об деле – со временем – после, а до дела – нальем белой.

Левша (с сомнением глядит на водку, чешет в затылке). Оно, конечно, ежели… Вроде… для пользы-простуды… А только, кто вас знает! Вы ведь… ох!

Химик-механик. Мы-то ох, да и ты не плох. У-у-у! (Грозит пальцем Левше.) Ну, приехамши вам! (Пьет, за ним Левша.) А что, к примеру, у вас гуси плавают?

Левша. Плавают.

Химик-механик. А по льду ходят?

Левша. Ходят.

Химик-механик. Ну и мы пройдемся. (Пьют.)

Левша. Хух! Крепка!

Химик-механик. А ну, камрад, что крепче… (Выдержав паузу – сразу.) Наша водка – или ваш тульский секрет?

Левша. Ка… ка… Какой секрет? (Нагибается к Мастеру, берет его за ногу, как кузнец – лошадь.) А-ах ты… щиглеты-то какие! Это самое – подкованность-то ихняя вроде к чему же?

Мастер. А это для топоту, когда казачка ли, нашего аглицкого камаринского плясать. Мы это очень уважаем.

Левша (подмигивает). Вот, братцы мои, ежели, – так в подковке-то вроде как… и секрет весь. Да.

Мастер (подталкивает Химика-механика). Клюнул! Подсекай, тащи.

Химик-механик (отпихнув Мастера). Как так в подковке? Ты нам это на своем русском языке произъясни, сделай милость.

Левша (сбил картуз на ухо, от вина осмелел). Долдоны вы! Я вам на своем русском языке все и произъясняю – технически: в подковке, говорю, секрет. Впоследствии времени все, братцы мои, узнаете! (Подмигивает хитро.)

Мастер (разочарованно). А-а-а! Впоследствии времени! (Химику-механику.) Накачивай еще.

Химик-механик (Мастеру.) Без тебя знаю! (Левше.) Ну, камрад, нашей русской горькой для прокладочки? А? (Наливает, Левша смотрит с сомнением.) Что, думаешь, купоросом заправлена? Не бойсь! Настоящая подвздошная – четырнадцатого классу.

Левша (нюхает). Оно хотя-хоть и кто вас знает… (Махнул рукой, картуз на ухо.) Эх! Здравствуй, стаканчик – прощай, вино! (Крестится левой рукой, пьет. Потом, мотнув головой, затягивает.) Эх, Тула-Тула-Тула-я…

104